ного хозяйства, а также организация интернациональных отрядов внутренней охраны для подавления кулацких и белогвардейских выступлений. 3 января 1920 г. Сибревком, заслушав доклад о пленных империалистической войны, принял решение: «Войти в сношение с партийными комитетами мадьяр и германцев но вопросу об использовании военнопленных империалистической войны для комплектования отрядов внутренней охраны и других целей» 260.
О том, какое значение придавалось в то время формированию интернациональных частей в Сибири, ярко свидетельствует телеграмма Председателя Совета Обороны В. И. Ленина председателю Сибревкома от 13 января 1920 г., в которой говорилось: «Формирование немецко-венгерской дивизии из стойких и дисциплинированных элементов крайне целесообразно. Если возможно, желательно создание кавалерийской немецко-венгерской части, бригады,— если нельзя дивизии...» 261
Основу дивизии им. III Интернационала, формирование которой началось в феврале 1920 г. в Красноярске, должны были составить подразделения интернационального полка, размещенные в Красноярске, Канске и Ачинске, а также интернациональные батальоны при губчека в Омске и Томске 262. Создание дивизии не было завершено, однако интернациональные части, которые входили в ее состав, сыграли большую роль в борьбе против контрреволюционных заговоров и мятежей, ликвидации белогвардейских банд. В феврале 1920 г. интернациональные части принимали участие в разоружении Енисейской дивизии, в которую проникли белогвардейские элементы 263.
Организацией интернациональных частей руководила созданная в январе 1920 г. при Сибревкоме специальная комиссия во главе с одним из видных венгерских интернационалистов А. Кендрой. В результате активной разъяснительной и организаторской работы иностранных коммунистов, проводимой под руководством партийных и советских органов, уже в началу 1920 г. на Урале и в Сибири было создано много новых интернациональных частей и подразделений.
На 29 февраля 1920 г. подразделения интернационалистов имелись в Екатеринбурге (250 человек), Кунгуре (150 чел.), Телецком заводе (50 человек), Тюмени (200 человек), Уфе 264. В Челябинске после освобождения от белых были сформирова-
ны интернациональный батальон при 35-й отдельной бригаде и отряд интернационалистов при управлении коменданта города 2f5. Интернациональный кавалерийский полк, в который добровольно вступило 180 бывших военнопленных, был создан в Петропавловске. В рядах кавалерийского полка, сформированного в Барнауле, служило 600 венгров, кроме того, в барнаульском отряде ЧК было 160 немецких интернационалистов. В Красноярске формировался интернациональный полк, который на 26 января 1920 г. насчитывал 681 человек. В Томске в 383-м отдельном полку служило около 200 венгерских и 30 немецких бойцов 266.
Из солдат югославянского полка, перешедших на сторону Красной Армии, был сформирован Югославский советский батальон в Нижнеудинске 267. Югославские интернационалисты служили также в 3-м железнодорожном батальоне в Ачинске 268. В июле 1920 г. в Иркутске под руководством находившегося здесь Штаба формирования Всероссийских китайских отрядов был создан Китайско-корейский полк 3-й Сибирской стрелковой дивизии, насчитывавший 413 бойцов. Осенью 1920 г. сюда был также переведен из Верхнеудинска 19-й стрелковый полк, переформированный затем в интернациональный. Из 1045 его бойцов около 65% составляли китайцы и 30%—- корейцы 269. Большое количество интернационалистов служило в военных подразделениях при Омском, Тарском, Ишимском, Калачинском военкоматах 270. Среди частей внутренней охраны были Отдельный Томский интернациональный батальон, Верхнеудинский заградительный батальон, 244-й Интернациональный батальон в Омске, 371-й батальон интернационалистов в Красноярске и многие другие271.
Всего в Сибири к весне 1920 г. в различных частях и формированиях, в том числе отрядах вооруженной охраны, служило около 9600 интернационалистов 272.
1-му Интернациональному полку дивизии им. III Интерна-! ционала под командованием Иштвана Варги в апреле 1920 г. было доверено исключительно ответственное поручение: охрана поезда, в котором транспортировался из Иркутска отбитый у Колчака золотой запас Советской республики 273. Под зоркой
265 «Боевое содружество...», стр. 209.
140
охраной интернационалистов «золотой эшелон» был благополучно доставлен до места назначения.
Большое мужество и стойкость проявляли иностранные революционеры в борьбе против контрреволюционных выступлений и мятежей. В борьбе с восставшими кулаками в Тюменской губернии в феврале 1920 г. вместе с русскими коммунистами активно участвовала местная организация интернационалистов. В Якутске в феврале 1921 г. интернационалисты помогли ликвидировать крупный, антисоветский заговор, подготавливающийся тайной белогвардейской организацией 274.
Геройски погиб на своем посту в бою с кулацкой бандой в г. Бреды 3 октября 1920 г. сербский коммунист Михаил Грба-нов — начальник Троицкой уездной ЧК, проявивший себя «искренним и Преданным революционером-чекистом» 275.
С возмущением встретили уральские и сибирские интернационалисты известие о нападении буржуазно-помещичьей Польши, в многочисленных резолюциях на митингах и собраниях они выражали свою готовность встать на защиту Советской республики. Состоявшееся 15 мая 1920 г. совещание областных отделов агитпропаганды иностранных коммунистов Сибири постановило провести добровольную отправку интернационалистов на Западный фронт 276. Летом 1920 г. на Западный и врангелевский фронты было отправлено из Сибири около 2 тыс. одних лишь красноармейцев-венгров, среди которых примерно половину составляли коммунисты 277. Немецкие секции направили на польский фронт 210 коммунистов 278.
Особое место в деятельности иностранных революционеров Урала и Сибири занимала работа по восстановлению народного хозяйства Советской страны. Вскоре после освобождения Урала и Сибири здесь стала создаваться трудовая армия. Многие иностранные революционеры пополнили ряды рабочих отрядов и батальонов, ряд трудовых частей был организован исключительно из них. С большим подъемом зарубежные интернационалисты Урала и Сибири участвовали во всероссийском первомайском субботнике 1920 г. Вместе с русскими пролетариями в этот день трудились по-коммунистически иностранные рабочие Оренбурга, Челябинска, Тюмени. Красноярска, Кемерово и других городов. Они выражали свою готовность отдать все силы восстановлению экономики Советской республики, хо
141
зяйственные успехи которой приближали наступление революции в других странах. «Мы, венгерские шахтеры-коммунисты, несмотря на то, что в течение 6 лет плена потеряли свои силы и здоровье, и несмотря на то, что 6 дней в неделю работаем в темноте каменноугольных шахт, пожертвуем и седьмой день на субботники во время нашего пребывания в стране рабочих, в Советской России» 279,— заявили интернационалисты Коль-чугино. Иностранные пролетарии внесли свой достойный вклад в проведение «недели труда», «недели фронта и транспорта», участвовали в сборе материальных средств для укрепления экономической и оборонной мощи Советской республики. Лишь немецкая секция в Омске 11 февраля 1920 г. перечислила на текущий счет губкома 30 372 руб., заработанных немецкими трудящимися во время «недели фронта и транспорта». В 1921 r.j когда сибирские интернационалисты узнали о голоде в Поволжье, они внесли в фонд помощи голодающим 400 тыс. руб., собранных ранее на создание памятника герою гражданской войны Карою Лигети 280.
Среди различных форм участия интернационалистов в хозяйственном строительстве особое значение приобретало использование находившихся в различных городах (Красноярске, Но-вониколаевске и др.) высококвалифицированных рабочих и специалистов.
Иркутский ревком в апреле 1920 г. откомандировал на Урал 6540 техников, инженеров и квалифицированных рабочих, значительную часть Которых составляли иностранные трудящиеся281. Еще ранее, вскоре после освобождения Челябинска, на заводы и фабрики города было направлено иностранной секцией V армии 468 специалистов-иностранцев 282.
Интернационалисты принимали активное участие и в восстановлении сельского хозяйства. Летом 1920 г. в Омской губернии работало около 120 молотильных отрядов, созданных из венгерских, немецких, польских, чешских, румынских трудящихся 283. В ряде мест ими были организованы сельскохозяйственные коммуны, служившие для крестьян примером коллективного труда. Такие интернациональные коммуны в 1920— 1921 гг. существовали в деревнях Каменка, Колывань и в Медведской волости около Новониколаевска, в Пермской и Оренбургской губерниях 284.
142
Другим важнейшим аспектом деятельности интернациональных коммунистических групп на Урале и в Сибири являлось политическое воспитание самих иностранных коммунистов и агитационно-пропагандистская работа среди возвращающихся на родину военнопленных и беженцев, с целью подготовки их к участию в революционном движении в своих странах. Осуществлению первой из этих задач служила широкая система партийных кружков, курсов и школ, организованных при иностранных секциях. В кружках низшего типа, как правило, изучались основы марксизма. Более глубокое изучение марксистско-ленинской теории предусматривалось в политшколах и на курсах. В 1920 г. партийные школы со сроком обучения 4—6 недель действовали при Омском, Иркутском, Новониколаевском, Красноярском, Томском венгерских отделах агитпропаганды285. Месячные партийные курсы чехословацких коммунистов существовали в Омске 286. Политшколы и курсы были организованы и при других иностранных секциях. Программа чехословацких партийных курсов, которые открылись 24 мая 1920 г. в Омске, свидетельствовала о стремлении дать слушателям широкий круг знаний по научному коммунизму, историческому материализму, политэкономии, международному рабочему движению 287. Особое внимание уделялось овладению опытом борьбы большевистской партии и советского строительства. Еще более обширную программу, включавшую и общеобразовательные предметы, имела партийная школа венгерской секции в Новониколаевске. Широкая система партийного просвещения иностранных групп на Урале и в Сибири в 1920— 1921 гг. способствовала политическому воспитанию сотен находившихся здесь иностранных коммунистов, восприятию ими основных положений ленинского учения и опыта большевистской партии, более глубокому ознакомлению с достижениями Советской власти.
143
Не менее важную роль в деятельности интернационалистов Урала и Сибири в 1920—1921 гг. играла разъяснительная работа среди военнопленных и беженцев. Начавшаяся массовая эвакуация иностранных трудящихся на родину настоятельно требовала их политического просвещения и революционного воспитания. Главными направлениями агитационно-пропагандистской деятельности интернационалистов являлось разъяснение международного значения Октября и социалистических преобразований в Советской России. Иностранные коммунисты объясняли уезжавшим домой военнопленным и беженцам политическую обстановку в их странах, рассказывали о состоянии революционного движения, разоблачали политику буржуазных правительств и партий, призывали к активному участию в революционной борьбе на родине.
«Мысль наша, наши помыслы будут вечно с вами. И уезжая, мы клянемся, что приложим все силы на борьбу с капиталистическим миром»,— так заявляли русским рабочим военнопленные, уезжавшие в сентябре 1920 г. из Новониколаевска 288.
В 1920—1921 гг. большая часть военнопленных, беженцев, китайских и корейских рабочих, находившихся на Урале и в Сибири, возвратилась на родину. В связи с этим существовавшие здесь национальные организации иностранных коммунистов постепенно прекратили свою деятельность. В конце 1920 г. были ликвидированы немецкая, чехословацкая и польская секции при Уральском областном комитете партии, чехословацкая, финская, югославская, румынская, корейско-китайская секции при Сиббюро ЦК РКП (б). Венгерская секция Урала работала до лета 1921 г., в Сибири — до середины ноября 1921 г. Польская секция при Сиббюро прекратила свою деятельность в ноябре 1921 г., но в районах, где проживали большие группы поляков,— в Томске, Красноярске — еще существовали некоторое время губернские секции. Еще ряд лет работали в Сибири немецкие бюро.
Несмотря на то, что в грандиозной схватке между двумя классовыми лагерями — схватке, исход которой определялся в конечном счете организованностью, героизмом, самопожертвованием российского рабочего класса и трудового крестьянства, участие зарубежных революционеров явилось наглядным подтверждением интернационального характера социалистической революции, одним из проявлений солидарности международного пролетариата с трудящимися Советской республики в защите,завоеваний Октября.
Разнообразная по своим формам поддержка трудящихся Урала и Сибири со стороны иностранных революционеров (организация ими интернациональных отрядов, участие в большевистском подполье и партизанском движении, агитация среди солдат контрреволюционных формирований, посильный вклад интернационалистов в восстановление народного хозяйства и т. п.) явилась одним из факторов, которые облегчили победу уральского и сибирского пролетариата над силами внутренней реакции и международного империализма.
С другой стороны, участие зарубежных интернационалистов в борьбе уральского и сибирского пролетариата и трудового крестьянства под руководством Коммунистической партии стало для них самих замечательной школой революционного воспитания, школой большевизма. При ведущей роли и большой помощи со стороны российских большевиков сотни иностранных коммунистов и десятки тысяч беспартийных рабочих и крестьян, находившихся в 1918—1920 гг. на Урале и в Сибири, познакомились с великими идеями Октября, идеями ленинизма, которые вдохновили их на борьбу против капиталистической эксплуатации, за счастье трудового народа в своих странах. Член Сибревкома В. М. Косарев в своей речи на пленуме Омского Совета в июле 1920 г. подчеркивал, что сотни тысяч иностранных пролетариев «поедут домой и... не только расскажут, что такое Советская республика, но и будут строителями Советской власти у себя дома, потому что они этому научились здесь» 289.
Вся деятельность интернациональных коммунистических секций в 1918—1921 гг. на Урале и в Сибири проходила под неослабным руководством ЦК РКП (б) и местных партийных органов. Большевистская партия, верная знамени пролетарского интернационализма, видела в этом выполнение своего революционного долга перед зарубежным рабочим движением.
289 «Омская правда», 21X1 1937 г.
144
ГЛАВА III
ТРУДЯЩИЕСЯ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН В БОРЬБЕ ЗА ВЛАСТЬ СОВЕТОВ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ И В ЗАБАЙКАЛЬЕ
Социально-экономическое положение Приамурского края накануне и в годы первой мировой войны определялось рядом специфических факторов. Среди них немалое значение имели окраинное положение и обширность территории, малочисленность населения и в то же время его многонациональный состав.
Накануне революции в крае находилось свыше 200 тыс. военнопленных, отходников и других лиц — подданных ряда европейских и азиатских государств. Среди иностранных трудящихся были чехи, словаки, немцы, австрийцы, поляки, венгры, китайцы, корейцы, японцы и др. Выходцы из европейских государств работали преимущественно на промышленных предприятиях, транспорте, в учреждениях связи и культуры, в торговых заведениях и банках. Трудящиеся из зарубежных стран Восточной Азии (в подавляющем большинстве бывшие сельские бедняки) пополняли ряды неквалифицированных сезонных рабочих на стройках, золотых приисках, рыбных промыслах, лесозаготовках; немало было среди них и малоземельных и безземельных крестьян-арендаторов и батраков.
Большинство иностранных трудящихся имели слабое представление о характере политической борьбы в России. Широко развернувшаяся после Февральской буржуазно-демократической революции работа большевиков в Советах, профессиональных союзах, в воинских частях, на судах Сибирской и Амурской флотилий, на Уссурийской, Забайкальской и Амурской железных дорогах, а также в зоне КВЖД по сплочению всех пролетарских сил независимо от расовых и национальных различий помогала приобщению выходцев из-за рубежа к участию в политической борьбе российского пролетариата. Передовая часть иностранных трудящихся начала поддерживать большевиков, руководивших созданием профессиональных союзов, борьбой за введение восьмичасового рабочего дня, ограничение
146
произвола подрядчиков, улучшение снабжения населения продовольствием и т. п. Летом 1917 г. в состав Центрального бюро профессиональных союзов Владивостока были включены представители корейских и китайских рабочих.
Основным итогом работы большевиков Дальнего Востока в период от Февраля до Октября среди иностранных трудящихся явилось вовлечение последних в массовые митинги, собрания рабочих, которые проводились Советами и профсоюзами.
Связи между русскими и иностранными трудящимися стали еще больше укрепляться после свершения Октябрьской социалистической революции.
Но сразу же после победы Октября советский Дальний Восток стал объектом империалистической агрессии. В декабре
1917 г. без разрешения Советского правительства американский крейсер «Бруклин» прибыл в порт Владивосток, в январе
1918 г. японские и английские военные корабли вошли в бухту Золотой Рог, а 5 апреля 1918 г. японский и английский десанты высадились во Владивостоке.
В телеграмме, адресованной Владивостокскому Совету 7 апреля 1918 г., В. И. Ленин указал на серьезность создавшегося на Дальнем Востоке положения: «... японцы наверное будут наступать. Это неизбежно. Им помогут, вероятно, все без изъятия союзники. Поэтому надо начинать готовиться без малейшего промедления и готовиться серьезно, готовиться изо всех сил»
Советское правительство назначило комиссаром по иностранным делам Дальнего Востока большевика А. Я. Нейбута, члена партии с 1905 г. Однако Нейбут, являвшийся одним из руководителей дальневосточной партийной организации, вскоре уехал в Москву для участия в заседаниях Учредительного собрания, а после роспуска Учредительного собрания принимал участие в работе III Всероссийского съезда Советов и VII съезда РКП (б). Обязанности комиссара по иностранным делам былу возложены на А. М. Ким-Станкевич.
Александра Петровна Ким-Станкевич родилась в корейской семье в 1886 г., неподалеку от г. Никольска-Уссурийского Приморской области, училась во Владивостоке. В 1914—1917 гг. работала на Урале переводчицей среди корейских и китайских рабочих-отходников. Здесь же она вступила в большевистскую партию. А. П. Ким была первой кореянкой-коммунисткой. Работая переводчицей и постоянно общаясь с корейскими и китайскими рабочими-отходниками, она стремилась политически просветить их, помогала им объединиться для участия в борьбе против царизма. Возвратившись летом 1917 г. в Приморье,
147
А. П. Ким была избрана делегатом II Дальневосточной краевой партийной конференции большевиков, проходившей во Владивостоке в октябре 1917 г. В декабре 1917 г. А. П. Ким принимала участие в работе III съезда Советов Дальнего Востока. После захвата Дальнего Востока белогвардейцами и интервентами в сентябре 1918 г. Ким-Станкевич была арестована, предана суду и затем казнена. Нелепым обвинениям белогвардейского суда в «незаконности ее вмешательства в русские дела» она смело противопоставила свои убеждения коммуниста, интернационалиста и пропагандиста идей революционного сотрудничества корейского и русского народов. «Я коммунистка, а не националистка,— заявила она на суде.—Боролась и борюсь за Советскую власть — родину пролетариата. Я глубоко убеждена, что корейский народ может добиться свободы и независимости страны только в том случае, если он достигнет победы социалистической революции вместе с русским народом...» 2.
Большевики Дальнего Востока стремились привлечь иностранных трудящихся к участию в работе советских организаций и к защите завоеваний социалистической революции. В лагерях военнопленных проводились собрания, митинги, на которых наряду с русскими большевиками выступали и революционно настроенные военнопленные.
Под влиянием агитации большевиков многие военнопленные заявляли о своей поддержке декретов Совнаркома РСФСР о мире и о земле, Декларации прав народов России. Постепенно создавались условия для создания революционных организаций военнопленных. В Хабаровске в лагерях для военнопленных в конце 1917—начале 1918 г. сложились группы социалистов — чехов, словаков, венгров. В Благовещенске образовалась фракция социал-демократов интернационалистов (большевиков).
В марте 1918 г. в Чите на митинге с участием более 700 военнопленных по предложению члена Центросибири большевика Я. Бограда был избран Читинский комитет военнопленных социал-демократов (интернационалистов) 3. Руководил комитетом венгерский интернационалист Ференц Штайнгардт, членами комитета были избраны Арманд Мюллер, Гримм и др.4
В 1918 г. при поддержке Хабаровской городской организации РКП (б) был создан Союз корейских социалистов, по- «• ставивший одной из своих задач защиту завоеваний Октябрьской революции, создание красногвардейских отрядов из нахо-
148
Лившихся в России корейских рабочих и крестьян. Во Владивостоке летом 1918 г. под руководством городского комитета РКП (б) работали корейская и китайская коммунистические секции5. Эти организации стояли на платформе РКП (б) и действовали под ее руководством 6.
Дальневосточный краевой комитет Советов оказывал помощь иностранным трудящимся в создании революционных организаций, выпуске печатных изданий, организации интернациональных красногвардейских отрядов. Непосредственно этими вопросами занимались Комиссариат по иностранным делам и Краевой штаб Красной Армии и Красной гвардии. Читинский комитет военнопленных-интернационалистов вместе с областным комитетом РСДРП (б) провели большую работу по созданию интернационалистских красногвардейских частей в Забайкалье. Зарубежные интернационалисты принимали активное участие в боях на Забайкальском фронте летом 1918 г. против банд атамана Семенова 1.
В боях с семеновцами на Забайкальском фронте под командованием С. Г. Лазо активно участвовали также бывшие военнопленные-венгры.
Отрядом, прибывшим в распоряжение С. Лазо из Сретен-ска, командовал будапештский рабочий-коммунист Файер. В апреле 1918 г. отличилась конная разведка венгерских интернационалистов-гусар, состоявшая из 40 человек8.
Оценивая боевые действия интернационалистов, С. Лазо писал: «Хорошо дерутся интернационалисты. Среди них подавляющее большинство мадьяры (80—85%), остальные—-австрийцы, немцы. Вы знаете, что я — большой сторонник привлечения их на фронт. Это придает нашим рядам интернациональный характер. Все они — бывшие солдаты, с боевым опытом. В бою они стремительны, дерутся с темпераментом. Преданы революции» 9.
Американский майор В. Дрисдл, посетивший лагеря военнопленных в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке в марте 1918 г., был вынужден в своей телеграмме посольству США в Пекине отметить: «В Иркутской губернии имеются во
^ 7 «Былые походы. (Воспоминания словацких красноармейцев—участников Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны в СССР)». М., 1961, стр. 150 и сл.;^ . Унке. Солидарность румынского рабочего и демократического движения с Великой Октябрьской социалистической революцией (1917—1922). Бухарест, 1968, стр. 87.
149
оружейные пленные венгры, но они уже все перешли в русское подданство и даже участвуют в операциях против есаула Семенова. Часть из них — левые социалисты-революционеры, а часть — большевики. Это убежденные интернационалисты» :0.
Призывы большевиков встречали понимание у зарубежных трудящихся, находившхея на Дальнем Востоке. Число бойцов-интернационалистов, сражавшихся за Советскую власть, постоянно возрастало. Они смело вели борьбу с белочешскими мятежниками и другими врагами Советской республики и. Адъютант штаба белочешского отряда поручик Клецанда, сокрушаясь, писал 30 июля 1918 г., что на семеновском фронте «противник посадил свою мадьярскую пехоту на коней и совершает ею набеги на семеновский тыл... До 3 тыс. мадьяр отправлено 22 июля на Хабаровск» 12.
Военно-организационная работа по вовлечению иностранных трудящихся в борьбу за власть Советов особенно успешно стала проводиться после съезда военнопленных-интернационалистов Восточной Сибири и Дальнего Востока, состоявшегося в Иркутске в апреле 1918 г. 13 Избранный съездом ЦИК Коммунистической партии иностранных пролетариев Сибири призвал иностранных трудящихся, находящихся на территории Сибири и Дальнего Востока, включиться в активную борьбу за власть Советов в рядах Красной Армии и.
Как известно, первые эшелоны восставшего против Советской власти чехословацкого корпуса прибыли из Поволжья и Сибири во Владивосток в мае 1918 г. В то время в Приморье наряду с существовавшими отрядами русских рабочих начали создаваться и красногвардейские отряды из зарубежных интернационалистов. В середине мая из солдат, ушедших из чехословацкого корпуса, был сформирован во Владивостоке чехословацкий революционный отряд, насчитывавший до 300 бойцов 15. В резолюции, принятой 24 мая 1918 г. на митинге личного состава отряда, подчеркивалось единство целей тру-
10 «Забайкальский рабочий» (Чита), 6.IV 1918 г.; см. также: «Венгерские интернационалисты...», т. II, стр. 108—ПО.
\J 11 Венгерский коммунист Э. Г. Светец, участник борьбы за власть Советов в Забайкалье и на Амуре в 1918—1920 гг., принимал в 1923 г. участие в ликвидации пепеляевщины на Охотском побережье, командовал отрядом красноармейцев (см. Д. Жирков, Б. Мухачев. Во имя жизни. «Время. События. Люди». Магадан, 1967, стр. 212—227).
14 «Власть труда» (Иркутск), 20, 28.IV 1918 г.
150
А. МЮЛЛЕР
дящихся различных стран: «Мы, солдаты владивостокского Чехословацкого революционного отряда при Красной Армии, приветствуем трудовое население Дальнего Востока в лице его Советов и заявляем, что мы признаем единственную власть, власть Советов, которую мы готовы защищать от всех врагов, как внутренних, так и внешних...» 16. При отряде было создано информационное бюро, публиковавшее воззвания и обращения на страницах советских газет Дальнего Востока и центральной России, а с 5 июня начавшее выпускать на чешском языке свою собственную газету «Правда» (орган Чехословацкой социал-демократической партии коммунистов). Вскоре всей политической работой стал руководить партийный комитет, избранный на совещании чехословацких революционных социал-демократов города. Председателем комитета являлся И. Машек, секретарем комитета и редактором газеты — И. Янда, командиром Чехословацкого революционного отряда, переименованного в июне 1918 г. в 1-й стрелковый батальон Чехословацкой Красной Армии во Владивостоке, стал бывший офицер чехословацкого корпуса Вацлав Мировский 17'.
151
Общее руководство революционными чехословацкими отрядами в Приморье летом 1918 г. осуществлял Полевой комитет Чехословацкой Красной Армии. В. Мировский командовал советскими частями на Гродековском, а затем на Уссурийском фронте, где вместе с русскими красногвардейцами сражались чехословацкие и венгерские интернационалисты ,8.
29 июня 1918 г. во Владивостоке вспыхнул контрреволюционный мятеж чехословацких частей, инспирированный государствами Антанты и использованный для свержения Советов. Вскоре с воззванием к обманутым легионерам обратился Полевой комитет Чехословацкой Красной Армии. «Помните,— говорилось в этом воззвании,— что с гибелью русской свободы померкнет и заря нашей свободы... Вы все, сочувствующие русскому народу и пролетариату всего мира, бросьте оружие, приходите к нам и подкрепляйте наши ряды» 19.
Отряды красногвардейцев-интернационалистов действовали в Хабаровске, Благовещенске, Свободном и других пунктах Амурской железной дороги. Возникший в Хабаровске в июне 1918 г. Индустриальный союз иностранных рабочих принял активное участие в создании боевых отрядов для отправки на Уссурийский фронт. В Благовещенске в распоряжении Амурского Совнаркома находился 1-й Благовещенский интернациональный легион. В него вступили многие бывшие военнопленные — немцы, австрийцы, венгры, чехи, словаки. «Наша цель,— писали они,— объединить всех здесь живущих иностранных пролетариев в революционный отряд. Мы хотим трудно завоеванную свободу русских товарищей поддерживать и защищать против всяких контрреволюционных стремлений»20.
Один из организаторов движения интернационалистов Забайкалья, А. Мюллер, в своих воспоминаниях пишет, что из Читы в Амурскую область летом 1918 г. был переброшен крупный отряд интернационалистов под командованием Имре Ланьи и что в ходе борьбы Зингер, Вейсман, Омаста, Швабенгаузен и многие другие бывшие военнопленные-интернационалисты погибли в амурской тайге в схватках с карателями-белогвардей-
18 А. Флегонтов и П. Яньков. Уссурийский фронт. Хабаровск, 1932, стр 14, 15; см. также: «Венгерские интернационалисты...», т. II, стр. 133—146.
21 А. А. Мюллер. Указ. соч., стр. 41, 79. Об отряде Имре Ланьи см.; «Венгерские интернационалисты...», т. II, стр 102, 103, 140.
152
В. МИРОВСКИЙ (справа) среди чехословацких интернационалистов. 1918 г.
Летом 1918 г. на Дальнем Востоке в рядах советских войск находились также отряды китайских и корейских интернационалистов. Эти отряды действовали на Уссурийском фронте вместе с владивостокскими рабочими, солдатами и матросами, сучанскими горняками, никольско-уссурийскими железнодорожниками, хабаровскими речниками и грузчиками, красными казаками.
Летом 1918 г. в Забайкалье сражалось до 20 тыс. красных бойцов22, в том числе около 3 тыс. интернационалистов23. Помощником командующего Забайкальским фронтом был назначен австриец Зингер, а начальником штаба — венгр Д. Фрид24.
В то время враг оказался значительно сильнее. По решению Урульгинской конференции военных, партийных и советских организаций, состоявшейся в конце августа 1918 г., вооруженная борьба организованным фронтом была временно прекращена. Разрозненные отряды красных бойцов отступили в таежные районы Дальнего Востока и Восточной Сибири. О тяжелом положении, в котором оказались отряды интернационалистов после
153
Ёременного падения власти Советов на Дальнем Востоке, рассказывает в своих воспоминаниях участник борьбы И. Аксенов. Поздней осенью его брат Г. Аксенов, являвшийся заместителем командующего Забайкальским фронтом, встретился в тайге в районе станции Могоча, с отрядом, состоявшим главным образом из венгерских интернационалистов. Они «очутились тогда в самом трудном положении. Не зная русского языка, они не могли разойтись по селам. Их бы сразу схватили. Сергей Лазо понимал это и позаботился о гом, чтобы обеспечить венгров всем необходимым» 25.
Некоторые интернационалисты попали в руки контрреволюционеров и погибли. В книге «Красная Голгофа» опубликованы имена 87 иностранных коммунистов (чехов, словаков, венгров, немцев, австрийцев и др.), казненных интервентами и белогвардейцами в Благовещенске только в ноябре 1918 г.26 Бойцы-интернационалисты умирали мужественно, с верой в победу социалистической революции. В предсмертном письме матери один из интернационалистов, И. Конрад, писал: «Не печальтесь! Я пошел за справедливое дело, за правду, свободу всех народов... Сегодня вечером я и еще 17 товарищей должны быть расстреляны,— многие уже ушли впереди нас бодро, твердо и мужественно. Умираю за правду и справедливость... Последняя просьба: приветствуйте молодую Республику Австрии и Германии. Да здравствует социализм!» 27
В начале сентября 1918 г., когда Хабаровск был захвачен бандами атамана Калмыкова, бывшим военнопленным венграм-музыкантам было приказано исполнить гимн «Боже, царя храни!» В ответ на крутом берегу Амура загремели звуки «Интернационала». Взбешенные белогвардейцы расстреляли всех 16 оркестрантов и сбросили их трупы в Амур 28.
Осенью 1918 г. наступил новый этап гражданской войны и вооруженной интервенции в Сибири и на Дальнем Востоке. Добившись свержения вооруженным путем Советов, интервенты и их ставленники оккупировали значительную территорию Советской страны.
Нелегальные организации РКП (б) Дальнего Востока и Забайкалья считали одной из важнейших задач вовлечение
154
грудящихся из зарубежных стран в активную борьбу против интервентов и белогвардейцев. Наряду с венграми активное участие в эти годы в борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке принимали военнопленные немцы и австрийцы. На Сучане одним из партизанских отрядов командовал бывший немецкий офицер Э. Либкнехт29.
В борьбе за власть Советов на Дальнем Востоке принимал активное участие бывший австрийский офицер Манфред Штерн. Партизан, затем комиссар партизанского отряда, начальник отряда революционной армии интернационалист Штерн вырос в крупного военачальника, прославившегося во время борьбы испанского народа против фашистских мятежников и итало-германских интервентов, когда он был известен как генерал Клебер 30.
Большую роль в спасении и эвакуации эшелона с золотом и платиной из Благовещенска в Европейскую Россию в 1920 г. сыграл особый отряд интернационалистов Роберта Ниландера, состоявший главным образом из немцев, австрийцев и венгров31.
Интернационалисты принимали участие в работе нелегальных организаций РКП (б), в работе профсоюзов и комитетов Красного Креста, в забастовках и вооруженных восстаниях, в боевых действиях партизанских отрядов, в проведении революционной пропаганды в войсках интервентов.
О солидарности китайских трудящихся с Советской Россией свидетельствует, в частности, их активное участие во всеобщей стачке железнодорожников на Уссурийской, Китайско-Восточной и Амурской железных дорогах, подготовленной большевистскими организациями. Забастовка началась 1 июля 1919 г. на железнодорожном узле Владивосток, затем перекинулась на другие станции Уссурийской железной дороги. 19 июля 1919 г. на КВЖД началась совместная забастовка русских и китайских рабочих. Перевозки в Сибирь через Маньчжурию были прекращены. Когда управляющий КВЖД генерал Д. Хорват стал увольнять русских рабочих-забастовщиков, то ни один китайский рабочий не согласился заменить русского рабочего. Совместными усилиями в июле и августе 1919 г. железнодорожники трех дорог — русские и китайцы — сорвали транспортные перевозки интервентов и белогвардейцев на Дальнем Востоке 32.
155
Дальневосточный подпольный комитет РКП (б) писал в ЦК РКП (б) и СНК РСФСР в январе 1920 г.: «Наши усилия были направлены к тому, чтобы завязать постоянную связь с революционными элементами Кореи, Китая и Японии... Китайцы и корейцы принимали деятельное участие в партизанском движении 1919 г.»33 Умело командовали китайскими партизанами боевые командиры Сун, Син Ди-у, Чэнь Бо-чуань и др. Отряд Суна вместе с приморскими партизанами неоднократно вступал в схватки с интервентами и белогвардейцами. В Ольгин-ском уезде Приморья сражался русско-китайский смешанный отряд численностью до 700 партизан34. На территории Амурской области действовали отряды Ку Ма-чена (более 200 человек), Чэнь Бо-чуаня (около 600 бойцов). Чэнь Бо-чуань вспоминал: «Мы провоевали с русскими товарищами в течение нескольких лет и были дружны как родные братья»35.
Летом 1920 г. было создано Центральное организационное бюро китайских коммунистов при ЦК РКП(б). На Дальнем Востоке бюро начало издавать газету «Коммунистическая звезда».
В начале 1920 г. был образован Краевой комитет корейских социалистических организаций русского Дальнего Востока. С середины того же года при Дальбюро ЦК РКП (б) было создано бюро корейских коммунистов. На Дальнем Востоке для проживавших там корейцев издавалась тиражом в 3 тыс. экз. газета «Новый мир». В районах г. Свободного и Сучан-ского рудника в составе смешанных и корейских партизанских отрядов действовали многие сотни корейцев35а.
Некоторое число зарубежных интернационалистов сражалось и в рядах частей и подразделений Народно-революционной армии ДВР, в частности под командованием Н. А. Каландарашвили 36. Прославленными командирами и комиссарами корейских партизанских отрядов и подразделений на Дальнем
156
М. ШТЕРН («ГЕНЕРАЛ КЛЕБЕР»)
Востоке были Хан Чан Гер, Ли Дю Див, О Хва Мук, Цой Хо Рим, Пак Григорий, Цой Дюн Хой и др.37 Один из командиров корейского партизанского отряда, Хон Бем До, побывал в 1921 г. в Москве и был принят В. И. Лениным 38.
Большевистская партия придавала первостепенное значение революционной агитации в интервенционистских армиях империалистических держав. Сибирские и дальневосточные большевистские организации вели серьезную и трудную работу в частях и подразделениях чехословацкого корпуса, в действовавших совместно с ним подразделениях и отрядах польских и румынских легионеров, в английских, японских и американских оккупационных войсках.
В течение 1919 г. имели место многочисленные случаи отказа чехословацких солдат бороться с партизанами. Солдаты требовали «непротивления крестьянскому движению» и немедленного вывода корпуса из Сибири и Дальнего Востока. Согласно агентурным сведениям колчаковского информационного
157
отделения, большевики, оставшиеся в подполье во Владивостоке, проводили усиленную работу в гарнизоне города. «Много сочувствия,— отмечали колчаковекие контрразведчики,— они нашли среди латышей, поляков и даже чехов. Отдельные лица из этих групп обещали поддержку на случай восстания в городе» зэ.
Разложение войск интервентов особенно усилилось осенью 1919 г. под влиянием успехов Красной Армии на Восточном фронте.
В конце 1919 г. находившиеся в хабаровском лагере военнопленные мадьяры и немцы взбунтовались, однако восстание было подавлено японцами40-41.
В сообщении руководства 2-го (нелегального) чехословацкого войскового съезда правительству Чехословацкой республики от 23 декабря 1919 г. указывалось, что за отказ участвовать в операциях против Красной Армии и партизан в Сибири и на Дальнем Востоке в 1918—1919 гг. было разоружено, интернировано или послано в рабочие штрафные батальоны в общей сложности около 3 тыс. чехословацких солдат, в том числе целиком пять рот 4-го полка, две роты 11-го полка, часть солдат 5, 7, 8-го полков и 1-го ударного батальона. «Чешские солдаты втихомолку от офицеров снабжали нас оружием, патронами и амуницией,— пишет в своих воспоминаниях П. Аносов, один из активных участников гражданской войны в Прибайкалье.—Нами было выделено три наиболее развитых товарища для пропаганды среди чехов. Работа развернулась широко. Чешские солдаты группами приходили в поселок: мы устраивали с ними беседы, разъясняли им контрреволюционную сущность их деятельности. Обычно это происходило так. Группа чехов приходила на заставу, мы завязывали им глаза и провожали в штаб. Там устраивались беседа, чай. Нам они приносили газеты и „в подарок" несколько сот патронов, одну или две винтовки. Они давали нам полную информацию»42.
Перед отправкой на родину солдаты одного из чехословацких эшелонов, прибывшего во Владивосток, писали в своем обращении к трудящимся Дальнего Востока: «Когда самая черная реакция стала действовать во всей Сибири, три тысячи солдат было разоружено, много было посажено в тюрьмы, а некоторые были расстреляны. Дорогие товарищи и граждане!
39 Центральный государственный архив РСФСР Дальнего Востока, ф. 113, стр. 548, on. 1, д. 48, л. 27.
40-41 «Правда», 26.XII 1919 г.; см. также: «Венгерские интернационалисты...», т. II, стр. 233, 234.
Группа чехословацких легионеров, отказавшихся воевать против Советской власти.
Владивосток, 1919 г.
Простите. Но мы не виноваты в том, что здесь произошло... Да здравствует социальная революция!»43.
В докладной записке, посланной в ЦК РКП (б) и СНК РСФСР, Дальневосточный подпольный комитет партии писал, что придает особое значение систематической агитационной работе среди японских солдат, так как японские войска были «наиболее агрессивными из всех интервентов»44.
Неоднократно к японским солдатам с горячими призывами обращался выдающийся японский революционер Сен Катаяма. Он бичевал японских капиталистов и помещиков и разъяснял солдатам интервенционистских частей, что они действуют против своих же коренных интересов. В одном из обращений к солдатам-соотечественникам, находившимся на Дальнем Востоке, Сен Катаяма писал: «Вас вовлекли в самую бесчестную и бесчеловечную войну. Ваша война — это разбойничья война, имеющая целью ограбление другой страны. Ваша смерть — это собачья смерть. Никто от нее не получит пользы, только Япония покроет себя позором... Бросьте свое оружие, соберите свои вещи, отправляйтесь обратно в свою страну и улучшайте ус-
:Краспое знамя» (Владивосток), 1920, № 157.
:Борьба за власть Советов в Приморье (1917—1922 гг.)», стр. 306.
159
158
лопня и своей собственной стране! Это лучшая политика для вас и для вашей страны. Она поможет русским рабочим и крестьянам»45.
Японской секцией иностранного отдела Амурского обкома РКП (б) в 1920 г. было выпущено несколько листовок на японском языке (каждая в количестве 5—10 тыс. экз.): «О цели приезда японских войск на Дальний Восток», «К японским солдатам от имени РКП (б)», «Кому нужна кровавая война?», «О прекращении братоубийственной войны», «Обман японской буржуазии», «Советское правительство несет освобождение всему трудовому народу» и др.46
Дальневосточный комитет РКП (б) обратился к японским солдатам с призывом: «Бросьте воевать, стремитесь к миру! Необходимо братское сплочение людей между собой. Создавайте комитеты солдатских депутатов и идите к нам. Да здравствует союз японских и русских рабочих!» 47.
Эти призывы не оставались без ответа. В феврале 1920 г. на Первой речке (Владивосток) рота японских солдат численностью 500 человек взбунтовалась — солдаты сорвали погоны, надели на шинели красные банты и подняли красный флаг. Взбешенное командование разоружило роту, всех «красных» солдат погрузили на крейсер «Микаса», а затем утопили в море48. В связи с начавшимися сдвигами в сознании японских солдат газета «Правда» писала: «Патриотический угар японских солдат понемногу улетучивается. Они оказались также подверженными большевистской „заразе". Наблюдаются случаи открытого перехода японских солдат на нашу сторону»49.
Чтобы предотвратить разложение своих войск, штаб генерала Оой срочно начал заменять ненадежные части новыми, которые перебрасывались из Японии и Кореи. Однако замена войск могла лишь на некоторое время замедлить процесс разложения армии. «Среди японских солдат в Сибири дисциплина падает с каждым днем»,— писала, ссылаясь на интервью генерала Симидзу, газета «Джапан кроникл»50. Так, например, во время обыска в расположении японского полка, расквартированного на Второй речке (Владивосток), японские жандармы обнаружили большое количество революционной литературы. Попытка жандармов провести поголовный обыск не имела успеха, так как солдаты взялись за оружие»51.
160
С. Лазо в одном из документов, относящемся к февралю 1920 г., приводит интересные данные о революционных настроениях среди японских солдат: «В Никольске режим у японцев очень строгий. Почти никого не выпускают из казарм. Однако имели место случаи такого рода: японский солдат появился на базаре с красным бантом, который с гордостью показывал прохожим. При приближении же своего офицера он па время снимал бант либо закрывал его рукой. В Никольске уже распространяли листовки на японском языке, японские солдаты брали их с громадным удовольствием и даже сами показывали их русским с чувством гордости. Установлен даже способ передачи листовок: они передаются ночью японским патрулям. Получены достоверные сведения о переходе в Амурской области 10 японских солдат на сторону партизан»52.
Японская газета «Хоти» признавала, что «число солдат, приговоренных военным судом в Сибири к тюремному заключению, все время возрастает. Не было еще случая, чтобы пароход, пришедший из Владивостока, не привез бы несколько арестованных» 53.
Газета «Красное знамя» сообщала, что по линии Уссурийской железной дороги происходит настоящее братание между японскими солдатами и партизанами54. П. П. Постышев, в то время член Военного совета Восточного фронта Дальневосточной республики, вспоминая об этом, писал, что, выйдя на линию железной дороги, партизаны встретились с японскими солдатами и впервые «повели с ними разговор не пулеметным огнем, не артиллерийскими залпами, а братским языком, хотя и непонятным для них... Партизаны старались объяснить японскому солдату, за что они борются; разъясняли им жестами, что они не хотят драться с японскими солдатами — рабочими и крестьянами; говорили им, что те обмануты своими генералами и офицерами, убеждали их последовать примеру русских братьев и товарищей, дарили им свои банты. Японские солдаты с восторгом принимали эти банты, прикалывали их с внутренней стороны шинели, чтобы не заметили этих дорогих подарков их офицеры и генералы»55.
В марте 1920 г. в Иркутске было опубликовано воззвание к японским солдатам, призывавшее их направить оружие против своих офицеров и генералов. Воззвание было составлено японцем К- Симбо, служившим некоторое время в одном из французских интервенционистских авиаотрядов56. В газете «Красное знамя» в это же время сообщалось, что на станции Бира осталось 25 японских солдат, которые «отказались возвращаться в Японию. Попытка японских властей арестовать их оказалась безуспешной»57.
На первомайской демонстрации 1920 г. в Токио рабочие требовали прекращения интервенции. В одном из воззваний ЦК компартии Японии говорилось о том, что «японские товарищи, вступившие в партизанские отряды в Сибири, бесстрашно вели пропаганду и агитацию против войны внутри японской армии и умерли славной смертью, защищая отечество мирового пролетариата. Эти героические подвиги наших товарищей стимулировали бунт сотен японских солдат (в числе их и несколько офицеров), отказавшихся сражаться против Советской России и повернувших штыки против микадо»58.
Весной 1921 г. солдаты Народно-революционной армии Дальневосточной республики обратились с письмом к японским солдатам, в котором писали: «Мы не желаем воевать против вас, мы воюем против русских генералов. И мы требуем от вас, чтобы вы нам не мешали, чтобы вы не нападали на русских рабочих и крестьян, чтобы вы не стреляли в нас, русских солдат, а повернули свои винтовки против ваших собственных угнетателей...»59
«Сотни японских солдат, отказавшихся расстреливать трудящиеся массы в России, были казнены», — писал Сен Катаяма60. Он подчеркивал, что японские солдаты, вернувшиеся из Сибири, дали верное освещение революции. Эти бывшие" солдаты у себя на родине становились руководителями крестьянских выступлений.
Подпольные большевистские организации Дальнего Востока широко распространяли листовки и на английском языке, обращенные к американским солдатам. «Товарищи американцы, следуйте за вашими международными товарищами против нашего смертельного врага — буржуазии. Не будьте манекенами в руках буржуазии. Соединитесь вместе, сбросьте диктатуру Колчака, Семенова и других тиранов. Вперед вместе! Долой ка
162
циьч/пкчов! Да здравствует Красный Интернационал и революционный мир трудящихся!»61
Под влиянием поражений интервентов в России и больше-йип скоп агитации американские и японские солдаты теряли веру и возможность победы. Многие из американских военнослужащих выступили против вмешательства в дела Советской России. Когда 4 января 1919 г. 310-й американский пехотный полк высадился во Владивостоке, подпольщики распространили среди солдат листовки, нашедшие самый живой отклик, В порту возник митинг, началось братание с портовыми рабочими. Американские солдаты высказались против участия в интервенции. Полк был спешно погружен на корабли и вывезен из города62.
Генерал У. Гревс, командующий американскими оккупационными войсками на Дальнем Востоке, приводит в своих воспоминаниях сообщение, полученное из японских источников, о переходе на сторону партизан в Приморье в 1919 г. 10 американских солдат63.
Американские солдаты не раз передавали партизанам медикаменты, оружие. В Хабаровске и Владивостоке были созданы американские революционные ячейки.
«Среди американских войск,— сообщалось в сводке агентурных сведений информационного отделения краевой милиции от 13 марта 1919 г., — значительное количество русских эмигрантов большевистской ориентации, которые в свою очередь распространяют большевизм среди коренных американцев...»64
В конце октября 1922 г. последние остатки интервентов и белогвардейцев под натиском советских войск вынуждены были покинуть Владивосток.
В связи с освобождением Приморья В. И. Ленин направил на Дальний Восток телеграмму следующего содержания: «К пятилетию победоносной Октябрьской революции Красная Армия сделала еще один решительный шаг к полному очищению территории РСФСР и союзных с ней республик от войск интервентов-оккупантов. Занятие народно-революционной армией ДВР Владивостока объединяет с трудящимися массами России русских граждан, перенесших тяжкое иго японского империализма. Приветствуя с этой новой победой трудящихся России и героическую Красную Армию, прошу правительство ДВР передать всем рабочим и крестьянам освобожденных областей и города Владивостока привет Совета Народных Комиссаров РСФСР»65.
6*
No comments:
Post a Comment
Note: Only a member of this blog may post a comment.